|
  
|
21-04-2013, 11:45 |
Немного о гопоте и казаках ростовских...
Ростов-на-Дону: почему там гопники, а казаков нет
Два номера подряд моих текстов в "Огоньке" не было.
Не потому, что не писал - как раз писал, - а потому, что в "Огонек" повалила реклама. В итоге материалы стали слетать.
В последнем номере, где речь о казаках (оказывается, они замечательно размножаются при господдержке вне ареалов своего прежнего обитания, и эту плодовитость журнал исследует) - мои три копейки про поездку в Ростов-на-Дону, про то, как хотел найти там казаков, а нашел гопоту:
Текст, правда, был подсокращен, так что оригинал \ниже.
Да, единственное предупреждение, коли моя агитация за фильм Костомарова и Расторгуева "Я тебя люблю" приведет к идее фильм скачать: не дай бог вам замечательный фильм посмотреть вместе со своими родителями. И, тем более, с бабушками-дедушками. Старшие поколения надо беречь!
КАЗАКИ И ГОПНИКИ
Казаки в Ростове-на-Дону смотрят на тебя, начиная с аэропорта. Хмельные, с иконами, с толстозадыми бабами. Потому как сувенирные. И эта казачья самоирония прекрасна!
Мне по делу нужно было на уик-энд в Ростов. Не первый мой приезд. Но в первый там боролись со снегом методом самотаяния, и по городу было особо не погулять. Запомнилась невероятная южная архитектурная пышность, которой навалом, скажем, в Праге, а вот в России нет. Не просто пламенеющая эклектика, когда все в кучу, много и сразу; не просто кремовый торт здания городской думы, - а весь старый город этим кремом мазан, всюду эти архитектурные марципаны, на каждом дореволюционном домишке. Ими покрыт весь центр, начиная с крутобедрых улочек возле собора и рынка, моющих ступни в Доне – и южный город производит сильное впечатление сочетанием изобилия с покосившимися хибарами, а также с той грязью, которой город покрыт.
Надеюсь, вы меня поняли: Ростов мне даже нравится, потому что грязь у нас всюду, включая Питер и Москву, это наш такой цивилизационный маркер, - а вот пышный историзм в России не везде. Везде у нас как раз всюду все одинаково уныло (ну, или почти одинаково, или почти уныло): Иваново от Тюмени не отличить. Поверьте человеку, объехавшему страну от Калининграда до Камчатки.
Вот эта ужасающая стандартизация, однообразие, этот единый городской шаблон – он, конечно, предмет моих страданий. В поездках хорошо видно, что страна причесана под одну даже не архитектурную, а идейную гребенку. Главный этап был послевоенный, когда на руинах церквей, хором да и просто руинах начали взращивать одинаковые драмтеатры с колоннами, одинаковых Лениных на проспектах Ленина; одинаковые пятиэтажки. И если вы думаете, что эта стрижка бобриком в прошлом – да ничего подобного! Потому что суть не в том, как стрижена башка, а в том, что всем одинаково.
В наше время выделяются три таких пахоты плугом единообразия.Первая – это дорогие (или, если с южным фрикативным «г», «дорохие») высотные дома монолитного железобетона, непременно с подземными гаражами, а теперь и со сплошным остеклением, торчащие прыщами что над Тихим океаном, что над Доном, что над какой-нибудь Уводью. Смысл – заявить, что, эвона, и мы могём, а не только москвичи. Они прут вверх, не считаясь ни с окружением, ни с историей, ни с genius loci, потому что какие, на хрен, боги места, если есть бабки.
Вслед за бохатыми домами стал перепахивать города второй лемех: сетевых магазинов. Я уже давно в поездках ни в какие магазины не хожу, потому что в Хабаровске, в Казани, в Новосибирске – всюду одно. Вот скучковались Adidas, Intersport, Nike; вот Zara, «М.Видео», H&M. Ну, и какой смысл, если все то же в Москве? Причем плуг ритейла разворотил поле так, что на нем вообще не растет то, что обильно колосится в Европе: магазинчики с местными товарами для дома. Ну, все эти свечи, лампы, зеркала, салфетки. Я в Европе люблю по таким шататься и мелочевку покупать. У нас вместо этого – общак Zara Home.
А третий плуг ведет борозду прямо на наших глазах: это сетевые рестораны и фастфуд. Теперь всюду, куда ни плюнь (а плюнуть хочется) – роллы, суши, «цезарь», кальян. Всюду – «Патио Пицца» и «Кофе Хауз» (где, если повезет, дрянной кофе через полчаса принесут). То есть узнать в Ростове-на-Дону, что такое южнорусская кухня и как может выглядеть с нею эксперимент, нельзя. И если вы захотите в Ростове вкусно поесть, примите мои соболезнования. Единственный оазис – угол Красноармейской и Газетного переулка, мне про него нашептал один знакомый ресторатор. Но поваров в сетевом ресторане «Рис» (где и роллы, и ризотто) следует сбросить с раската в Дон. Там я съел худшую в своей жизни «Маргариту». Тесто в ней было пышно, как актриса Крачковская, зато помидоры - пластмассовые…
…Ну, а теперь возвращаюсь к тому, с чего начал: с донских казаков. И не надо только, еще до разговора о них, сурово мне выговаривать, что я ни фига в Ростове не понял, что пишу про грязь, а надо про грандиозный драмтеатр в стиле конструктивизма; что ужинать грамотный ростовчанин катит в шалманы Левбордона, Левого Берега Дона, - вот там шашлыки, вино рекой и гостинички.
Да знаю я! Про Левбердон свистящим шепотом мне рассказывал еще бывший коллега Дибров: «Там похххоть растворена в воздухе!».
Все это, повторяю, мне известно, и печаль моя в другом – в одинаковости убогости и в убогости одинаковости, равняющей наши города. И вот казаки, будь они хоть нацией, хоть сословием, хоть просто ряжеными, - да, казаков на ростовских улицах я мечтал бы увидеть. Ведь должны они где-то существовать? Вещает же в Ростове радио «Казачий Дон» - чудовищная второсортная тоска, прерываемая «Любо!» да «Слава Богу!» в манере «слава КПСС!»? (Дела, приведшие в Ростов, заставили меня прослушать по «Казачьему Дону» пару программ – с шансонно-ресторанным музыкантом Никольским (любо!), и еще про местный «Гимн Кавказу» - невероятного убожества произведение, начиная от слов («Здесь земля отцов, дедОв, и нас») и заканчивая музыкальной раскладкой, убеждающее, что интернационализм по заказу, как и патриотизм по заказу, всегда выполняют роль крышки над выгребной ямой…
Но казаков я хотел видеть!
Потому что мне казалось, что усатые, чубатые люди с нагайками, с надраенных сапогах, вышедшие в пятничный вечер на Большую Садовую, должны менять городскую атмосферу в сторону уникальности. Знаете, в любимом мной Мюнхене эдаким манером гуляют по вечерам парни в кожаных шортах на лямках и фройляйн в корсетах со шнуровкою, и мне это нравится. И я готов был заранее полюбить этих костюмированных казаков и не видеть в них угрозы свободам и либеральной идее. Потому что я ведь не вижу угрозы либеральной идее в костюмированных баварцах, пусть даже пьющих пиво в пивной «Хофбройхаус», откуда вышли в люди и Ленин, и Гитлер.
Я бы и в Иваново был рад увидеть ряженых ткачей. А в Вологде – не знаю, ряженых доярок. Потому что если наши города одинаковы, то маскарад в сочетании с ярмаркой местного продукта, будь то ситцы, масло или семечки, мог бы как-то всероссийскую унификацию очеловечить, смягчить.
А второе мое соображение состояло в том, выход чистеньких казаков на пышные, но загаженные улицы, покрытые сетью псевдо-японо-итальянских харчевен, должен был вызвать некий городской катарсис. Показать всем, и казакам в первую голову, что неладны дела в их собственном королевстве, и что биться всем своим войском Донским, с атаманами и куренными, следует не за то, какие выставки кому запрещать, - а за то, чтобы улицы были вылизаны до ослепительного блеска. А уж когда Ростов, или Краснодар, или Петербург, или что еще у нас сегодня числится в казацких станицах, избавятся от физической грязи, и Ростов не будет выглядеть как елизаветинская дама в нестиранных юбках, когда там поднимет голову местный ресторатор, отельер, мастеровой и так далее, – тогда я готов буду слушать, что эти люди думают о судьбах страны. Но не раньше…
...Но, как вы правильно догадались, никаких казаков я так и не встретил. Казачью лавку с нагайками и прочей сувениркой на углу Буденновского проспекта – да, нашел. Но не казаков. Вместо казаков по ростовским улицам плыли гопники, гопота. Не будет преувеличением сказать, что каждый второй мужчина и парень в Ростове выглядит так, как будто собрался на гоп-стоп. И когда я слегка ошарашенно поделился этим наблюдением с местными (из числе негопников), те подтвердили: «А ты как хотел? Ростов-папа!»
И я вспомнил дивный документальный фильм «Я тебя люблю» режиссеров Костомарова и Расторгуева (торрент качается без проблем), которые, отсмотрев сотни видеоклипов, снятых ростовскими гопниками на мобильники про самих себя, смонтировали из этого на час двадцать пронзительную ленту про любовь на Дону. Там, в этом фильме, гопота обоих полов пытается, но не может выразить ощущение своих «отношений», а потому прибегает исключительно к мату. То есть у них мат – не язык, а такой лингвистический транспорт чувств. Сильная получилась вещь.
Да, гопников на пышных грязных улицах было полно, я такой прекрасной аутентичной гопоты нигде не встречал, и чувствовал себя совершенно как в кино.
То есть все же могут наши города отличаться друг от друга, если захотят.
Хотя я, летя в Ростов, надеялся все же не на такое отличие.
http://www.echomsk.spb.ru/blogs/dimagubin/13151.php
Ростов-на-Дону: почему там гопники, а казаков нет
Два номера подряд моих текстов в "Огоньке" не было.
Не потому, что не писал - как раз писал, - а потому, что в "Огонек" повалила реклама. В итоге материалы стали слетать.
В последнем номере, где речь о казаках (оказывается, они замечательно размножаются при господдержке вне ареалов своего прежнего обитания, и эту плодовитость журнал исследует) - мои три копейки про поездку в Ростов-на-Дону, про то, как хотел найти там казаков, а нашел гопоту:
Текст, правда, был подсокращен, так что оригинал \ниже.
Да, единственное предупреждение, коли моя агитация за фильм Костомарова и Расторгуева "Я тебя люблю" приведет к идее фильм скачать: не дай бог вам замечательный фильм посмотреть вместе со своими родителями. И, тем более, с бабушками-дедушками. Старшие поколения надо беречь!
КАЗАКИ И ГОПНИКИ
Казаки в Ростове-на-Дону смотрят на тебя, начиная с аэропорта. Хмельные, с иконами, с толстозадыми бабами. Потому как сувенирные. И эта казачья самоирония прекрасна!
Мне по делу нужно было на уик-энд в Ростов. Не первый мой приезд. Но в первый там боролись со снегом методом самотаяния, и по городу было особо не погулять. Запомнилась невероятная южная архитектурная пышность, которой навалом, скажем, в Праге, а вот в России нет. Не просто пламенеющая эклектика, когда все в кучу, много и сразу; не просто кремовый торт здания городской думы, - а весь старый город этим кремом мазан, всюду эти архитектурные марципаны, на каждом дореволюционном домишке. Ими покрыт весь центр, начиная с крутобедрых улочек возле собора и рынка, моющих ступни в Доне – и южный город производит сильное впечатление сочетанием изобилия с покосившимися хибарами, а также с той грязью, которой город покрыт.
Надеюсь, вы меня поняли: Ростов мне даже нравится, потому что грязь у нас всюду, включая Питер и Москву, это наш такой цивилизационный маркер, - а вот пышный историзм в России не везде. Везде у нас как раз всюду все одинаково уныло (ну, или почти одинаково, или почти уныло): Иваново от Тюмени не отличить. Поверьте человеку, объехавшему страну от Калининграда до Камчатки.
Вот эта ужасающая стандартизация, однообразие, этот единый городской шаблон – он, конечно, предмет моих страданий. В поездках хорошо видно, что страна причесана под одну даже не архитектурную, а идейную гребенку. Главный этап был послевоенный, когда на руинах церквей, хором да и просто руинах начали взращивать одинаковые драмтеатры с колоннами, одинаковых Лениных на проспектах Ленина; одинаковые пятиэтажки. И если вы думаете, что эта стрижка бобриком в прошлом – да ничего подобного! Потому что суть не в том, как стрижена башка, а в том, что всем одинаково.
В наше время выделяются три таких пахоты плугом единообразия.Первая – это дорогие (или, если с южным фрикативным «г», «дорохие») высотные дома монолитного железобетона, непременно с подземными гаражами, а теперь и со сплошным остеклением, торчащие прыщами что над Тихим океаном, что над Доном, что над какой-нибудь Уводью. Смысл – заявить, что, эвона, и мы могём, а не только москвичи. Они прут вверх, не считаясь ни с окружением, ни с историей, ни с genius loci, потому что какие, на хрен, боги места, если есть бабки.
Вслед за бохатыми домами стал перепахивать города второй лемех: сетевых магазинов. Я уже давно в поездках ни в какие магазины не хожу, потому что в Хабаровске, в Казани, в Новосибирске – всюду одно. Вот скучковались Adidas, Intersport, Nike; вот Zara, «М.Видео», H&M. Ну, и какой смысл, если все то же в Москве? Причем плуг ритейла разворотил поле так, что на нем вообще не растет то, что обильно колосится в Европе: магазинчики с местными товарами для дома. Ну, все эти свечи, лампы, зеркала, салфетки. Я в Европе люблю по таким шататься и мелочевку покупать. У нас вместо этого – общак Zara Home.
А третий плуг ведет борозду прямо на наших глазах: это сетевые рестораны и фастфуд. Теперь всюду, куда ни плюнь (а плюнуть хочется) – роллы, суши, «цезарь», кальян. Всюду – «Патио Пицца» и «Кофе Хауз» (где, если повезет, дрянной кофе через полчаса принесут). То есть узнать в Ростове-на-Дону, что такое южнорусская кухня и как может выглядеть с нею эксперимент, нельзя. И если вы захотите в Ростове вкусно поесть, примите мои соболезнования. Единственный оазис – угол Красноармейской и Газетного переулка, мне про него нашептал один знакомый ресторатор. Но поваров в сетевом ресторане «Рис» (где и роллы, и ризотто) следует сбросить с раската в Дон. Там я съел худшую в своей жизни «Маргариту». Тесто в ней было пышно, как актриса Крачковская, зато помидоры - пластмассовые…
…Ну, а теперь возвращаюсь к тому, с чего начал: с донских казаков. И не надо только, еще до разговора о них, сурово мне выговаривать, что я ни фига в Ростове не понял, что пишу про грязь, а надо про грандиозный драмтеатр в стиле конструктивизма; что ужинать грамотный ростовчанин катит в шалманы Левбордона, Левого Берега Дона, - вот там шашлыки, вино рекой и гостинички.
Да знаю я! Про Левбердон свистящим шепотом мне рассказывал еще бывший коллега Дибров: «Там похххоть растворена в воздухе!».
Все это, повторяю, мне известно, и печаль моя в другом – в одинаковости убогости и в убогости одинаковости, равняющей наши города. И вот казаки, будь они хоть нацией, хоть сословием, хоть просто ряжеными, - да, казаков на ростовских улицах я мечтал бы увидеть. Ведь должны они где-то существовать? Вещает же в Ростове радио «Казачий Дон» - чудовищная второсортная тоска, прерываемая «Любо!» да «Слава Богу!» в манере «слава КПСС!»? (Дела, приведшие в Ростов, заставили меня прослушать по «Казачьему Дону» пару программ – с шансонно-ресторанным музыкантом Никольским (любо!), и еще про местный «Гимн Кавказу» - невероятного убожества произведение, начиная от слов («Здесь земля отцов, дедОв, и нас») и заканчивая музыкальной раскладкой, убеждающее, что интернационализм по заказу, как и патриотизм по заказу, всегда выполняют роль крышки над выгребной ямой…
Но казаков я хотел видеть!
Потому что мне казалось, что усатые, чубатые люди с нагайками, с надраенных сапогах, вышедшие в пятничный вечер на Большую Садовую, должны менять городскую атмосферу в сторону уникальности. Знаете, в любимом мной Мюнхене эдаким манером гуляют по вечерам парни в кожаных шортах на лямках и фройляйн в корсетах со шнуровкою, и мне это нравится. И я готов был заранее полюбить этих костюмированных казаков и не видеть в них угрозы свободам и либеральной идее. Потому что я ведь не вижу угрозы либеральной идее в костюмированных баварцах, пусть даже пьющих пиво в пивной «Хофбройхаус», откуда вышли в люди и Ленин, и Гитлер.
Я бы и в Иваново был рад увидеть ряженых ткачей. А в Вологде – не знаю, ряженых доярок. Потому что если наши города одинаковы, то маскарад в сочетании с ярмаркой местного продукта, будь то ситцы, масло или семечки, мог бы как-то всероссийскую унификацию очеловечить, смягчить.
А второе мое соображение состояло в том, выход чистеньких казаков на пышные, но загаженные улицы, покрытые сетью псевдо-японо-итальянских харчевен, должен был вызвать некий городской катарсис. Показать всем, и казакам в первую голову, что неладны дела в их собственном королевстве, и что биться всем своим войском Донским, с атаманами и куренными, следует не за то, какие выставки кому запрещать, - а за то, чтобы улицы были вылизаны до ослепительного блеска. А уж когда Ростов, или Краснодар, или Петербург, или что еще у нас сегодня числится в казацких станицах, избавятся от физической грязи, и Ростов не будет выглядеть как елизаветинская дама в нестиранных юбках, когда там поднимет голову местный ресторатор, отельер, мастеровой и так далее, – тогда я готов буду слушать, что эти люди думают о судьбах страны. Но не раньше…
...Но, как вы правильно догадались, никаких казаков я так и не встретил. Казачью лавку с нагайками и прочей сувениркой на углу Буденновского проспекта – да, нашел. Но не казаков. Вместо казаков по ростовским улицам плыли гопники, гопота. Не будет преувеличением сказать, что каждый второй мужчина и парень в Ростове выглядит так, как будто собрался на гоп-стоп. И когда я слегка ошарашенно поделился этим наблюдением с местными (из числе негопников), те подтвердили: «А ты как хотел? Ростов-папа!»
И я вспомнил дивный документальный фильм «Я тебя люблю» режиссеров Костомарова и Расторгуева (торрент качается без проблем), которые, отсмотрев сотни видеоклипов, снятых ростовскими гопниками на мобильники про самих себя, смонтировали из этого на час двадцать пронзительную ленту про любовь на Дону. Там, в этом фильме, гопота обоих полов пытается, но не может выразить ощущение своих «отношений», а потому прибегает исключительно к мату. То есть у них мат – не язык, а такой лингвистический транспорт чувств. Сильная получилась вещь.
Да, гопников на пышных грязных улицах было полно, я такой прекрасной аутентичной гопоты нигде не встречал, и чувствовал себя совершенно как в кино.
То есть все же могут наши города отличаться друг от друга, если захотят.
Хотя я, летя в Ростов, надеялся все же не на такое отличие.
http://www.echomsk.spb.ru/blogs/dimagubin/13151.php
